☺
☺
☻
☺
☺
☻
☺
☺
☻
☺
☺
☻
☺
☺
☻
☺
☺
☻
☺
☺
☻
☺
☺
☻
☺
☺
☻
☺
☺
☻
☺
☺
☻
☺
☺
Bazedov.narod.ru - Базедов Ресурс
☺
☺
☻
☺
☺
☻
☺
☺
☻
☺
☺
☻
☺
☺
☻
☺
☺
☻
☺
☺
☻
☺
☺
☻
☺
☺
☻
☺
☺
☻
☺
☺
☻
☺
☺
Крестьяне испуганно выходили навстречу полякам. Впереди колонны на гнедой кобыле восседал крепкий, подтянутый мужчина. Первым, на чем останавливался взгляд, были его шикарные усы. Он был красив той мужественной красотой, которая так пленяла женщин "бальзаковского" возраста. Он смотрел на мир с ненавистью и пальцы его подрагивали на рукояти пики. Он был готов убивать и насиловать. С криком: "Гэй, панове!" он воинственно потряс пикой и указал в сторону видневшегося шинка. Воинственно встопорщив усы, подпоручик во всю прыть поскакал в сторону кабака. Вся рота с улюлюканием поскакала вслед, давя копытами лошадей неосторожных кур.
Остановив лошадь, Збигнев поправил лосины и пошел внутрь. К тому времени в кабаке собрались окрестные пьяницы: Захар Сивуха, Петька Ирод и Ванька Ощипанный. В красном углу сидел богатый мужик Богдан Голова, степенно хлебая щи, рядом с ним на краешке лавки присел его батрак Федька Голый, жадно поедая бублик. У бочки с водкой важно стоял шинкарь Афонька Кривой оглядывая свой кабак. В кабаке чувствовался вольный разгуляй и бойкие парни-половые сновали туда-сюда с тарелками каши и кулебяками. В разгар веселья завсегдатаи кабака увидели вошедшего гусём подпоручика. Он оглядел молодецким взором помещение, шумно потянул продолговатым носом воздух и недовольно пробормотал: "Воняет тут у вас."
- Тащить сюда водки! Бочку! Две!
В шинке воцарилось молчание. К подпоручику, лебезя, подбежал Афонька.
- А вы, барин, кем будете?
- Молчать, холоп, пороть велю! Ну ка, Войцех, выдай ему 20 горячих!
Услужливый адьютант схватил Афоньку за шиворот и поволок на задний двор.
- Рота! Занять помещение! - завопил Збигнев, и в кабак ломанулась целая рота с ружьями наперевес. Збигнев приказал содатам притащить девок и наловить кур. Выкинув из кабака несколько пьяниц, солдаты бросились душить кур и щипать девок. Выпоротый Афонька прикатил 2 бочки водки. После порки он стал ещё кривее.
Девки приведены и куры ощипаны. Збигнев приказал Афоньке готовить кур. Подпоручик налил в ковш водку, произнес тост за независимую Польшу и пьянка началась. Вскоре солдаты были слегка пьяны и сам Збигнев был навеселе и решил допросить местных жителей. Он позвал Богдана Голову и поставил перед ним ковш водки. Богдан, крякнув, опорожнил ковш и заел чесноком.
- Вот как мы ловко вас захватили! Вы даже не успели укреплений понаделать. Нет преград стремительной польской кавалерии! - крикнул он, хватив кулаком по столу. Солдаты одобрительно заорали.
- Ну почему не укреплялись? Старуха Клава так забор отстроила! Ни один вор не проберётся. Давеча и дурачок наш Егорушка камни на дороге складывал, говорил, время камни собирать.
- А армия русская?
- Да не известно у нас про неё ничего.
- Не врёшь? А то пороть велю!
- Да зачем мне врать?!
Збигнев опросил таким образом всех русских в кабаке и, когда уже изрядно перебрал, допросил своего адьютанта Войцеха и пару жареных кур. Не получив от кур ответа, он приказал их расстрелять. Он построил 3-е отделение, зачитал курам приговор и приказал стрелять. Грянул оружейный залп и во все стороны полетели куски курятины.
Допив водку, Збигнев решил, что экономический ущерб врагу нанесён непоправимый и собрался приступить к открытым боевым действиям. После допросов и выпитой водки в голове его вертелось несколько мыслей: русская армия, новый забор и дурачок Егорушка. В конце концов всё скомпоновалось в одну идею - русская армия за забором и возглавляет её дурачок Егорушка, который на самом деле генерал Тухачевский. Збигнев бодро вскочил на ноги и схватил Богдана за горло.
- Веди нас к забору! - злобно прошипел подпоручик, приставив к виску Богдана пистолет.
- Пусть Федька покажет, только вы ему рубаху справьте, а то голый малец совсем.
В это время Федька всё так же сидел на краешке скамьи и жевал бублик, тупо уставившись в никуда.
- Рота! Подъём! Я знаю где русская армия! Все на выход!
С сожалением прекратив щупать девок, солдаты встали на ноги и шатко побежали на улицу, пригибаясь и икая, некоторых выворачивало прямо на бегу. Рота бежала не останавливаясь прямо до забора, впереди бежали Збигнев и Федька Голый. Добежав до забора, Збигнев приказал всем лечь в канаву по периметру забора и вести прицельную стрельбу. Он подполз к взводу гранатометателей и приказал начать атаку.
- Огонь! - завопил Збигнев и крик его утонул в грохоте оружейных залпов и разрывов гранат. Когда все боеприпасы закончились, Табаковский скомандовал:
- Примкнуть штыки! В штыковую!
Рота бросилась колоть забор.
- В штыковую! - крикнул Збигнев заснувшим в канавах солдатам, и разбуженные вояки побежали к забору и спьяну принялись колоть своих же сослуживцев. Некоторые солдаты упорно не хотели просыпаться и Збигневу пришлось их застрелить. Один мобильный взвод Табаковский всегда держал при себе, но почуствовав, что пора и им всупить в битву он приказал наступать сбоку. С криком "Ура!" Збигнев врубился в гущу "вражеских" солдат...
Наутро старуха Клава проснулась от странного звука за забором. Выглянув, она увидела последствия битвы: половина полка мирно спала, половина лежала зарубленной и заколотой, и на глубоко вошедшей в забор сабле висел храпящий подпоручик Збигнев Табаковский. Попросив соседей помочь, бабка перетащила всех живых в шинок, а покойников мужики в тот же день захоронили в братской могиле.
Проснувшись и опохмелившись, Збигнев увидел половину своей роты спящей в разных углах и на полу шинка. Он разбудил своих подчинённых и приказал:
- Скачите в штаб полка! Доложите обо всём!
- Веди нас, подпоручик!
- Я останусь здесь и буду ждать вас с донесением!
- Но почему?
- У меня кровавая рана. - ответил Збигнев и указал на колотую рану в ягодице. Посочувствовав ему, солдаты вышли во двор, вскочили на коней и поскакали в штаб. Збигнев позвал Афоньку и приказал тащить ещё водки для лечения.
В штабе подвиги 19-й роты были оценены по достоинству : командир роты, подпоручик Збигнев Табаковский, был заочно приговорён к расстрелу, а всех солдат сослали в дисциплинарные батальоны.
Впрочем, Збигнев так и остался жить в кабаке, и вскоре к нему привыкли. Только шинкарь испытывал небольшие неудобства из-за того, что подпоручик категорически отказывался платить за водку...
Вернуться Nазад, пока не поздно?
